Нитка маршрута по России: Иркутск - бухта Песчаная - оз. Байкал - Усть-Баргузин - Уро - дол. р. Турка - Майла - Хоринск - Кижинга - Гыршелун. В конце: Иволгинск - Иволгинский Дацан - Улан-Удэ, ~670 км

Нитка маршрута по Монголии: Верхний Ульхун/Ульхан - Баян-Ул - Норовлин - Гурванбайн-Хурх - Хэнтий - дол. р. Хурхын-гол - дол. р. Керулен - дол. р. Тола - н.п. Тэрэлджи - Улан-Батор, ~700 км

У нашего похода не было сложных задач. Началось все с того, что Элю, мою спутницу, позвали в гости, в Улан-Батор. Дело было в 2008-м, там тогда как раз намечалась революция, и было не до дружеских визитов. В этом году о той революции уже вспоминают мало, и идея всплыла снова. Только просто так прилететь в Улан-Батор - это, хоть и интересно, однако, во-первых, недешево (прямых рейсов немного), а во-вторых пока будешь лететь, столько всего пропустишь, что обидно становится. Лучший вариант, конечно, добираться вообще своим ходом от столицы до столицы, и потом мы даже встретили человека, который так и поступил. Притормозив у обочины, он сказал, что его зовут Крис, что родом он из Англии и едет через Улан-Батор вокруг света шестой месяц подряд, от самой Шотландии. Как раз при нас доехал.

Но превращать кручение педалей в работу тоже не хотелось. Что иначе потом делать в отпуск? И мы предпочли компромисс, взяв билеты только до Иркутска, решив, что уложимся в оставшуюся дорогу недели за три. А заодно посмотрим на Байкал и то, что за ним находится.

Очень подробно рассказывать о том, что увидели, не буду, многое и так понятно из фотографий. С погодой нам, в среднем, повезло, поэтому велосипедная часть маршрута (на карте - красным) пройдена без больших сложностей. Через Байкал переправлялись на теплоходе <Баргузин>, к сожалению, в пасмурный день, и впечатление от самого большого нашего озера осталось весьма беглое и прохладное. Перед и после Байкала прокатились по довольно красивым глухим районам. Хочется написать таежным, но это не совсем правда: настоящей тайги осталось не так много: она либо выкошена лесорубами, либо сильно выгорела за последние два года. Медведей здесь, к счастью ли, к сожалению, так и не встретили. Но мы особо и не стремились, хотя следов видели много.

Большой участок пути, примерно 400 км, по читинской области решили сократить на электричке (которая чудесным образом проходила мимо по Транссибу) и автобусе через Читу, так как испугались скучных лесовозок с песком на Даурском хребте, и потом хотелось увеличить запас времени на Монголию. В саму Монголию въехали своим ходом через Верхний Ульхун, а выехали на автобусе через Кяхту, совершив в последний день веловылазку в Иволгинский дацан и Улан-Удэ. Здесь мы посмотрели ту часть, которая по своей природе больше напоминает Россию - есть рельеф, вода и какой-то лес. Хотя, конечно, голых участков и степей тоже хватило. Скучно нигде не было. Теперь подробнее.

Дорога в Песчанку. Про Песчаную бухту пишут, что это едва ли не самое живописное место на всем Байкале. Не знаю, так это или нет, но здесь действительно красиво, и при том достаточно глухо: попадают сюда в основном по воде, а по суше нужно пробираться по основательно заросшей дороге и переваливать через хребет. Тем не менее, местные байкеры активно пользуют этот маршрут, и мы решили тоже его опробовать. Из встреченных препятствий стоит отметить глинистую дорожку от Малого Голоустного на Бугульдейку, которая после дождей имеет свойство основательно раскисать, а также крутой уклон на склонах Приморского хребта, через который реально пробраться только пешком. Ведущая к нему дорожка по Морской Колесме местами порядком заросла, но благодаря этому ехать по ней очень уютно. Если бы потом в Монголии нам не пришлось гулять по хребтам по азимуту, то это место можно было бы назвать самым труднопроезжим на маршруте.

Регулярное водное сообщение через Байкал практически отсутствует. Есть только один маршрут от самого Иркутска вдоль западного берега через Ольхон и Малое море на Усть-Баргузин раз в неделю. Им и пришлось воспользоваться, подогнав маршрут соответствующим образом. Стоит это удовольствие довольно дорого, поэтому оптимально плыть не от самого Иркутска. Половина пассажиров - иностранцы, которые стремятся попасть либо в Песчанку, либо на Ольхон, либо на Святой нос. Мы не стали задерживаться на Байкале, только проверили, что вода там действительно холодная и поехали дальше.

За Морем. Устье Баргузина стало самой северной точкой нашего маршрута. Отсюда, чтобы все-таки попасть в Монголию, нужно было уже как-то заворачивать на юг, что мы и сделали по одной из многочисленных лесоозок, сворачивающих с главной дороги вдоль Баргузина. Правда, многочисленны они только вначале, а чем дальше в горы, тем проезжих дорог меньше. Раньше их поддерживали в рабочем состоянии местные лесхозы и рудники, а сейчас по ним ездят лишь изредка. Многие мосты разрушились, кое-где на болотах исчезли даже следы от старой насыпи. И все же песчаный грунт с камушками в большинстве мест позволяет ехать дольно уверенно, и лишь изредка встречаются участки с глиной и грязью. Полагаться на карту надо осторожно: геофизическая обстановка правильная, а вот о многих дорогах можно узнать только по космоснимкам. И очень огорчает большое количество горелого леса, причем, горевшего как в прошлые, так и в этом году. Местами создается иллюзия осеннего пейзажа, потому что тайга стоит пожелтевшая, а часто это просто голые черные стволы на достаточно большой территории.

За четыре дня мы пересекли несколько невысоких хребтов к востоку от Байкала (Голондинский, Икатский, Улан-Бургасы), прежде чем выкатиться в долину Уды. Этот участок оказался самым глухим на маршруте, хотя и здесь нам каждый день встречались люди, либо развалины старых построек. Особенно труден отрезок от Ины до Икатского хребта - его сильно размыло, и, несмотря на то, что в этом году там, по-видимому, проехал джип, от дороги осталась лишь слабочитаемая тропка, временами теряющаяся в болоте. Зато после этого, уже в долине Турки, нам попался чудесный горячий источник с оборудованной купальней и навесом, где раньше жил монах-отшельник. Сейчас там тоже кто-то живет (о чем свидетельствуют оставляемые на столе записки и звуки из леса), но на глаза не показывается. На целую ночь источник оказался в нашем полном распоряжении, хотя, если верить табличкам, им также активно пользуется окрестная дичь, которая здесь лечится от хворей, и которую строго велено не стрелять.

В степи. Первый встреченный поселок на удинской стороне - Майла, также как и поселки на баргузинской стороне, похоже так или иначе строились лесорубами, и имеют сходную архитектуру и планировку. А вот дальше на юг, по мере того как лес сходит на нет и начинается степь, улицы становятся шире, расстояния между домами увеличиваются, и наконец появляются фермы. Вместе с населенкой начинается степь, - это резко увеличивает горизонт и повышают нашу скорость: здесь меньше пересеченка и больше проезжих дорог. Местами их сеть так плотна, что можно выбирать любую и двигаться просто по азимуту. Основное препятствие - реки, разбивающиеся на несколько рукавов по широким долинам. Но и они легко переходятся вброд в большинстве мест.

Оказавшись в степи, мы расслабились и позволили себе глупость - оставить стойки от палатки на одной из стоянок. Потеря обнаружилась только вечером после 90 км пути, поэтому одну ночь пришлось растягивать палатку на веревках. Эта потеря стоила нам почти целого дня из графика, поскольку на следующее утро я все же решил съездить за ними обратно и заодно попрактиковаться в автостопе по-бурятски. Оказалось очень даже недурно. Не считая одного таксиста, все четыре попавшихся водителя отказались от денег, узнав, куда и зачем я еду. Единственное, нужно заранее быть готовым к тому, что по дороге иногда придется пить водку (возможно вместе с тем, кто за рулем). Некоторые буряты так задабривают духов, обитающих на местах силы - бурханах, по-другому называемых Обо.

Степной участок отнял два дня (с учетом возвращения за стойками). После широких пространств Оны, Уды и Кодуна нам предстояло преодолеть несколько небольших перевалов и один большой лесной отрезок на Даурском хребте, прежде чем увидеть границу Монголии. Однако, перевалив через хребет Цаган-Хуртэй, разделяющий Бурятию и читинскую область, мы отказались от этой затеи. По всей видимости, читинские лесорубы намного активнее своих бурятских коллег, поэтому дороги в лесу часто превращаются в песочницу, на которой велосипед очевидно проигрывает в конкуренции с другими транспортными средствами. Здесь также много гарей и еще больше вырубок, поэтому южное забайкалье сразу захотелось проскочить поскорее. С учетом вынужденной полудневки, а также того, что от Баргузина мы проехали по более длинному варианту (минуя верховья Кыджимита), отставание от графика равнялось уже двум дням. С этими печальными мыслями мы выкатились к Транссибу.

О том, что не увидели. На станции Гыршелун, куда мы спустились с перевала, уже сидели бабушки, ждущие поезда, и было очень приятно узнать, что читинская электричка придет всего через час с небольшим (по расписанию Хилок-Чита проходит в 16:50). Правда, этот час с небольшим пролетел на редкость быстро. Дело в том, что, двигаясь на восток, мы пересекли часовой пояс, и догадались об этом лишь когда поезд уже практически подошел к платформе.

300 км до Читы поезд плетется целых пять часов. Зато в первом вагоне стоят очень комфортные кресла (4 поперек) со столиками, а главное - в переднем тамбуре не открываются двери (всегда), и там можно оставить велосипеды так, чтобы никому не мешать. В Чите пробыли совсем недолго. Заглянув на автовокзал в 11 вечера, быстро отъехали из центра и заночевали в перелеске на окраине. А уже к 8 утра нашли рейсовый микроавтобус с багажником на крыше, который за 700 рублей с носа согласился подбросить до Верхнего Ульхуна, то есть фактически до самой границы. В принципе, я не планировал срезать так много, но дорога, по которой мы ехали, - хороший асфальт с длинными прямяками, на котором не так много интересного.

Интересно, конечно, было бы забраться в верховья Ингоды и перевалить вдоль кромки сохондинского заповедника через Даурский хребет к горячим источникам <12 ключей>, но это требовало 5-6 дней. Был возможен и менее затратный (и менее глухой) вариант через верховья Джилы и Акши на 4-5 дней, но нам все-таки надо было успеть в Улан-Батор и хотелось иметь некоторый запас времени: что ждало дальше в Монголии, было на тот момент еще не совсем понятно.

Водитель автобуса оказался очень гостеприимен, и пригласил нас пообедать к себе домой, что мы, конечно, сделали, первый раз за поход поев настоящего мясного супа (где мяса больше, чем супа). В 7 километрах от его поселка кончается асфальт, и начинается другая страна - Монголия.

Северная Монголия. Север Монголии не похож на большую часть территории страны. Холмистый рельеф и леса, сохранившиеся в нагорье Хэнтий, ощутимо роднят природу этого края с соседней Бурятией, не говоря уже об общих корнях местных народов. Но нас это как раз привлекало, в отличие от бескрайних степей и песков южной Монголии, и предопределило выбор маршрута параллельного российской границе.

Переход границы при наличии виз в паспорте отнимает не так много времени. Пограничники слегка удивляются нашему виду и проявляют скорее любопытство, нежели тщательность при досмотре. Примерно раз в год мимо них проезжает кто-то издалека на велосипеде или мотоцикле, и о таких случаях хорошо помнят. На монгольской стороне, как и ожидалось, нет ничего, кроме уходящей вдаль грунтовой дороги. Ближайший населенный пункт в 60 километрах.

Однако это не означает, что вокруг никто не живет. В степи регулярно попадаются белые юрты, особенно часто там, где есть вода. В первую же ночь знакомимся и с их обитателями: после двенадцати к нам жалует целая компания мальчишек на мотоцикле и паре низкорослых жеребцов. Ребята сначала интересуются водкой, а потом уже тем, кто мы и откуда. Без общего языка разговаривать сложно, но с помощью карты удается что-то объяснить. Поняв, что спирта у нас не водится, гости растворяются в темноте так же стремительно, как возникли перед этим, а мы стараемся впредь осторожнее выбирать места для стоянок.

Впрочем, порой в степи невозможно остаться незаметным и тогда надо заранее кипятить побольше чая в расчете на то, что кто-нибудь придет его попробовать. Так же, как и тибетцы, с которыми я познакомился ранее, монголы очень гостеприимны, и при этом совершенно ненавязчивые люди. Очень жалко, что мы не могли с ними полноценно общаться, на русском здесь говорят исключительно редко, а других языков, кроме монгольского, не знают. От советского прошлого монголам достался кириллический алфавит, но в целом государство и власть мало что значат в этой стране, где традиционный кочевой уклад не менялся столетиями. Исключение составляет столица, но об этом позже.

Путь по Монголии трудно описывать в обычных терминах: увидели, повернули, проехали, попрощались... Здесь нет поворотов, есть только развилки. Редко можно увидеть то, что не увидишь снова за следующим холмом. И очень трудно проехать то, что не кончается: степь например. Также сложно здесь расстаться с людьми, которых ты встретил. Ведь в какой-то мере это - такие же путешественники, как ты, и завтра ты встретишь их где-то еще. Каждый день мы видели примерно одно и то же: холмы, равнины, стада, пасущиеся вокруг юрт, жителей этих юрт, рассекающих пространство на лошадях и мотоциклах. И одновременно это было не одно и то же, оно менялось в течение дня вместе с освещением, температурой, воздухом вокруг нас. Днем равнина становится полигоном для солнца и ветра, которые не всегда твои союзники, а утром и вечером степные холмы - самое нежное место на земле, полное плавных, обтекаемых форм и теней.

Придорожное. Асфальт в тех местах, где мы ездили, отсутствует полностью. Но это обстоятельство идет лишь на пользу местным дорогам: здесь практически нет доминирующих трасс, и все пути используются примерно в равной степени. Поэтому нет и дорог, по которым нельзя проехать - все они, так или иначе, пригодны как для внедорожника, так и для прочной японской малолитражки. Мы, конечно, находили места для приключений, где проезжего пути не было, например, на хребте Эрен-Даба у берегов Онона (сошли с правильной колеи и возвращались лесом по азимуту), или Барун-Бархийн-Даба между Керуленом и Толой (старая тракторная колея через перевал не используется и заросла), но это скорее результат наших собственных усилий - можно было проехать и более аккуратно.

Тем не менее, с главной задачей - добраться до Улан-Батора, минуя оживленные дороги, придерживаясь по возможности глухих мест, мы справились. Особенно порадовала долина Хурхын-гола - живописной речки в холмистой местности с прекрасными грунтовыми дорожками по берегам, по которым можно катиться так же быстро, как по асфальту. Об остальных грунтах, если их только не раскатывают под гребенку, также остались в основном хорошие воспоминания. Ехать вдоль реки вообще намного приятнее, чем просто по степи, потому что с гарантией не останешься без воды. В других местах можно за день не встретить русла и тогда хорошо, если у тебя достаточный запас с собой. Для надежности мы возили с собой по 3 литра воды на каждого, и почти каждый день этот резерв выпивался, так что вечером приходилось его обновлять.

Другой сложностью для путешествий здесь можно считать отсутствие дров. У нас такие места (где бы не было совершенно ничего горючего, кроме, разве что, кизяка) были всего пару раз, но именно ради них (а также на случай дождливой погоды) мы брали с собой горелку и возили газ от самого Иркутска (израсходовали два баллона по 230 гр.).

Про столицу. Представьте, что, оказавшись в России, вы начали бы свое знакомство со страной не с Шереметьево, а с Дальнего Востока. Примерно так действовали мы, начав наш осмотр Монголии <с конца>, очень постепенно приближаясь к началу - к столице. Столица в Монголии, так же как и Москва у нас- сильно конфликтующий с окружающей действительностью город. Приближение к Улан-Батору ощущается примерно за 100-150 км, когда появляются небольшие лагеря юрт, поставленные явно не кочевниками, а скорее для отдыха. Здесь же начинают попадаться западные туристы. Первыми нам встретились почему-то шведы, которых забросили сплавляться на катамаранах по Толе (Тола - такой монгольский аналог Москва-реки, только течение немного побыстрее и глубина поменьше). В пределах 30-40 км от города появляются окраинные поселки с настоящими домами (до этого поселки вообще встречались крайне редко), а радиус 20 км похоже переживает бум застройки одно-двух-этажным жильем с мощными заборами по периметру. Особенно внушительны здесь каменные заборы вокруг деревянных построек, либо вовсе - юрт.

Улан-Батор сегодня - оплот горнорудной промышленности, которая обеспечивает город всем: деньгами, людьми, образованием, архитектурой. Его центр - сплошная стройка, особенно ощущаемая на тротуарах, буквально половина которых перерыта траншеями для прокладки коммуникаций и замены покрытия. Ездить по городу лучше всего ранним утром, потому что потом он превращается в большую медленно ползущую пробку. Многие районы отстроены еще в советское время, но на уровне первого этажа все оккупировано торговлей, что делает город больше похожим на своих китайских собратьев. И, так же как у китайцев, остро ощущается нехватка крышек от канализационных люков, которые, по мнению монголов, активно таскают на переплавку те самые китайцы.

Улан-Батор мало похож на те российские города, где мы были, как не похожа на них Москва. Но если стараться найти сходства, то больше всего их, на мой взгляд, с Улан-Удэ, который так же по-видимому, живет сегодня очень бурной жизнью, хотя, конечно, и без небоскребов.

13-й век. Окончание путешествия носило уже более экскурсионный характер, поскольку монголы, с которыми мы встретились, взялись за организацию культурной программы на те 3 дня, что мы оставались в столице. Помимо многочисленных дацанов, оперы и музея изобразительных искусств, куда сходили в эти дни, запомнилось место под названием <парк XIII век> под Эрдэнэ, которое правильнее всего охарактеризовать как музей под открытым небом. Здесь, в очень живописной скалистой долине живут обычные монголы, но в не совсем обычной обстановке, воссоздающей период Чингис-Хана. Правда, поскольку с того периода, что в окружающей природе, что в обстановке, в действительности мало что изменилось, от них требуется всего лишь рассказывать наивным туристам что и как тогда было устроено. Увы, на чистом монгольском, поэтому сходу ничего не понятно. К счастью, у нас были переводчики, благодаря которым стало ясно, что одной из особенностей этого музея является наличие живого шамана. Точнее сказать, шаманши, которая, несмотря на свой вполне современный облик (в сланцах и бейсболке), похоже впрямь защитила какую-нибудь диссертацию на тему общения с духами. Если кого-то интересует, что на самом деле думают монгольские духи, рекомендую обратиться. Больше всего духи не жалуют горнорудную промышленность.

Однако окончательно наша экспедиция завершилась в аэропорту Улан-Удэ, сразу после завтрака с горячим хлебом и жареной колбасой в створе взлетной полосы за колючей проволокой. Визит в Иволгинский дацан и возвращение на автобусе из Улан-Батора до Иволгинска, которые этому предшествовали, были вполне стандартны, и писать здесь не о чем.

Несмотря на всю замечательность Монголии, было приятно вновь вернуться на родину, снова увидеть нормальный лес, услышать русскую речь. Но, независимо от стороны границы, нельзя не вспомнить людей, которые помогали нам с Элей в пути. Большое им спасибо, и, в особенности, Баяр и ее супругу Гамбатору, у которых мы останавливались в Улан-Баторе, за их гостеприимство и доброжелательность.

Спасибо за внимание!